В этой вольной фантазии Казанова, будучи уже на склоне лет, вспоминает свою жизнь. Эпизод сменяется эпизодом без видимых переходов, словно выхваченные из памяти и быстро просмотренные, они тут же возвращаются обратно - в забвение. Женщины мелькают одна за другой - дама среднего возраста, девственница, даже монахиня, сцены любви по ощущениям - не волнующие и сладострастные, а скорее похожи на некий карнавальный праздник или ритуал. Феллини увидел знаменитого авантюриста по-своему - он одинок, он не понят, он застрял в своём амплуа, образе, в котором его только и воспринимают, он ищет идеал.
Не лучший фильм Феллини. Или лучше так: к мною любимым не относится. 7/10

Во-первых, исторически правдив, эпизоды жизни воспроизведены с явной любовью и вниманием к деталям. Во-вторых, очень поэтичен и лиричен. В фильме есть несколько эпизодов, которые лично мне хочется пересматривать снова и снова. Музыка Нино Рота - если раз проникнет в душу, то так там и останется. Ну и третье - по стилю фильм такой намеренно-театральный, что, как мне кажется, не дает ему скатиться из области волшебной сказочности в область порнографическую. Вообще Феллини - мастерский сказочник и рассказчик. Один из моих самых любимых фильмов уже много лет.

То, что я пересматриваю регулярно, каждый раз убеждаясь: гениальность – понятие отнюдь не мифическое.
Первые кадры. Пластический танец или этюд страсти, от которого не отвести глаз. Который шокирует и гипнотизирует. Из которого позже родят свои вторичные по оригинальности задумки такие мастера театрализованного перформанса, как Робер Лепаж, Марк Захаров, Роман Виктюк или Андрей Жолдак и такие профи эпатажа, как Терри Гиллиам, Дэвид Линч, Тим Бёртон или Мишель Гондри.
Последние кадры. Старец Казанова с аляповато подмалёванным лицом, эдакий венецианский Джокер, вальсирует с податливой механической куклой в своём последнем танце.

Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, всё тонет в фарисействе
Жизнь прожить – не поле перейти.

(Борис Пастернак)

А между первыми и последними кадрами – триумфальный полёт фантазии Федерико Феллини: кунсткамера типажей; наносная мишура; искусная балансировка на грани фарса и сатиры, гротеска и реалий эпохи, цинизма и восхищения, вкуса и безвкусия, безобразия и красоты; непревзойдённые по роскоши костюмы; рискнувший и заслуживший реки шампанского Дональд Сазерленд и ворох мыслей…
Браво, маэстро Феллини!

Красивое и очень необычное кино, в котором Феллини коснулся позднего периода жизни Казановы. А ведь это так непросто - показать, что чувствует человек, оглядываясь на прожитую жизнь. Оглянувшийся Казанова увидел Любовь. Ради одного этого стоит умереть...

Ну, -- весьма своеобразное кино, разумеется ценное, словно калейдоскоп художественных образов того времени и теперешнего тоже, хармзматичных персонажей, необычности происходящего и вообще интеллектуального костюмированного натиска, но в общем и целом, говоря простым языком, -- фееричный дурдом, высокохудожественный фарс сложный для восприятия обычного среднестатистического зрителя. Неподготовленному киноману не стоит насиловать себя, для этого есть более адаптированные картины Феллини и кО.
Образный, красочный, гротескный дурдом никак не связанный с реальностью.