- Это было все ужасно давно, как в другой жизни,... Говорят, что я был очень способным парнем.
- И что?
- Ничего - в самом полном смысле этого слова. Я сломал руку - открытый двойной перелом, - он мучительно сморщился, и мне показалось на мгновенье, что в его глазах закипела злая тоскливая слеза. - Через три месяца кости срослись и практическая трудоспособность восстановилась полностью. Только вот с контрактурой мышц левой руки на скрипке не поиграешь. С идеей большого триумфа пришлось расстаться навсегда...
Белаш помолчал, поднял голову, невыразительно сказал:
- Раньше было тяжело. А сейчас ничего, привык. Я думаю, мне такая судьба была уготована. Это же ведь надо - перелом руки! Для всех людей это просто житейская неприятность, а для меня - вся жизнь коту под хвост. Глупо ужасно! Великий скрипач Флитцер был слеп, у Кароля Липиньского была жестокая чахотка - но играть-то они могли!
Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер. Визит к Минотавру

Балетная тематика пробудила милицейские "сводки". Следователь Тихонов в "Визите к Минотавру" занят поисками скрипки Страдивари. Одного за другим опрашивает людей "ближнего и дальнего круга" Полякова - Иконникова. И личная драма Гриши Белаша таким же крушением карьеры как и у Дарлин. Раз, и тебя зачеркнули. Раз, и ты никто и ничто. Все труды, все потуги, все старания - хлам. Часы, дни, годы отданные делу - в архив памяти. Кто ты теперь? Что ты теперь? Готов примириться? Начинай всё сначала. Хоть с чистого листа.
Отчего так? Почему? И кто за всем этим стоит? Судьба злодейка? Превратности рока проявлением злорадства? Хотите, к духовному практику обращайтесь. Хотите, к религиозному светочу прибегните. А то и к мистику, ворожеи, ясновидцу при желании. Карма - виной. Неправедная жизнь - отрыжкой. Сглаз - порчей злого ока... Рационального же объяснения причин, не сыскать.

Да, ещё вчера эта молодая женщина гастролировала по миру, эстетствующую публику эпатируя. Овации и рукоплескания вознаграждением за труды. Любимое дело - танец, самовыражением. Он - цель и смысл существования. Он - сладостное утомление каждого дня. Восторги разменом себя. И так каждый день. Каждый день. Каждый. И вечность ковровой дорожкой к высотам Олимпа. Ещё. Ещё. Ещё! И это могу. И это по плечу. Не время останавливаться. Не время отдыхать.

Я
планов наших
люблю громадьё,
размаха
шаги саженьи.
Я радуюсь
маршу,
которым идем
в работу
и в сраженья.

Травма. И всё кончено. Травма. И ты - выбываешь навсегда. Каково это в одночасье лишиться опьяняющей страсти обожания? Более того. Себя лишиться. Полностью. Почти полностью. Ты вновь, словно неразумное малое дитя. Ничего не можешь. Никем не являешься. Опыт лишь, более-менее предоставляет какие-то шансы обрести душевное равновесие... И выйти на диалог с самим собой. Чтобы разобраться. Чтобы договориться. Чтобы определить ...перспективу.

Режиссёру удалось создать психологическую драму где балет, только одна из форм человеческого выражения. Вне всяких сомнений, за милым лицом этой дамы, вереница трагических судеб людского потока. Скольким спортсменам была уготована точно такая же развязка? Футболисты, хоккеисты да и просто те из нас, кто в одночасье, вдруг перестают попадать в ритм, отстают от "марширующих". А идущим вперёд некогда. А идущим вперёд недосуг. Посторонитесь. Примите в сторону. Сейчас не до Вас. Отойдите же, наконец! Вы мешаете! Прочь!

И всё это здесь. Всё это сейчас. Всё это перед нами. Любовь всей жизни - горбится, морщится, тяготится... На твоё место - юное дарование. Замена всегда найдётся...

Олег Даль... Часто поступки актера были спровоцированы непорядочным поведением коллег. Например, во время спектакля по Шекспиру “Двенадцатая ночь” (где у Даля была большая роль), он получил серьезную травму ноги. В антракте вызвали скорую — нога распухала на глазах. Медики вкололи обезболивающее, и актер доиграл до конца. Как выяснилось впоследствии, он порвал связки — ногу загипсовали от ступни до колена. А на следующий день Олег узнал, что его роль отдали Константину Райкину, вместо того, чтобы заменить спектакль… Даль ушёл из театра.....

Даница Чурчич удерживает на себе внимание на протяжении всего хронометража. Все остальные - лишь подстройка. Всё остальное - лишь подпевка. Так и должно быть в рассказе о Приме? Возможно. Гамма чувств без каких-либо разъяснений. Смятение и отчаяние уколами ревности, болезненными дёрганиями. До озлобления. До царапанья "когтями". До прикусываяния. Безысходность положения всему виной. А понимание не наступает. А боль не уходит. Кровоточит, саднит...

Конечно. Всё так понятно. Целый мир рухнул. Щебень под ногами.

И ещё. Возвращаясь мысленно к тому, с чего начал. "Визит к Минотавру". Отчего это и там, несостоявшийся гений, и здесь - оперившийся, но вдруг, пресекшийся вымещают злобу на самых близких, тех кто помогал, учил, подсказывал, советовал, опекал.... Это каприз? Или это внутренняя защитная модель любой личности? А может быть не любой? Не всякой? А лишь с чрезмерной эгоистичностью в желчи крови?

Весьма любопытная работа. Весьма.