Может, кому-то покажется, говоря высоким штилем, что это и есть скандинавская готика. Чёрта с два! Нищая семья, бедный мальчик (кстати, Норвегию признали в 2017 году самой счастливой страной в мире. А ещё там по 3000 долларов просто так, говорят, раздают. Кто признал, где эти счастливые люди? Что ни кино из Скандинавии, то бедность, сырость, рыба и овцы. Дикий ведь совсем народ! ), потерявший собаку и пол-фильма её по лесам, по горам, по долам в одном флаконе разыскивающий. Вот, собственно, и всё кино.
Ах да, овцы. Вот овцы, сволочи, запомнились. Снились даже, заразы.

Арт-хаус для образного восприятия, абстрактно мыслящему, рекомендацией. Иначе слишком буквально воспринимая, занесёте ленту в меланхоличное кино и заклеймите. Совершенно не зрелищный, излишне заторможенный, размеренный в спокойствии фильм предлагает вниманию зрителей норвежский режиссёр. Само время, течёт здесь неспешно. Молчаливо замирая в угрюмости лиц. Редкая эмоция способна поколебать статичный покой этих мест. Величественная природа северных широт пейзажными зарисовками фоновой составляющей. Небольшая деревушка в косогоре сопок. Несколькими горстями людских судеб, наполненная. Два мира в соприкосновении. Без переплетения. Мир людской и мир первозданный. И хозяином здесь не человек. Неразумное дитя он в этих краях. Маллюск малютка. Взирающий, соприкасающийся в соседстве. Но с кем и с чем? С тишиной. С неизъяснимым речью. Словами выразить это не возможно. Чувствительный аспект доминирует. От того то и детские лица несут на себе отпечаток скупости эмоций. Грусть, тоска, недосказанность чередой кадров.
Мир маленького человечка входящего в огромную, таинственную «галактику» рисует автор. И первые вопросы — почему и кто, бередят сознание. Книга, отчасти, проливает свет на загадку и комментарий друга дополняют впечатления от пережитого. Мать? Как не странно, нет. Ни она помощницей. Ни она откровением. Её мир — мир первого этажа. Его — второй. И разделение это меж ними на протяжении всей картины. Самые близкие, но такие чужие. Отстранённость с отрешённостью.
Пограничной чертой меж мирами проволочная ограда забора вдоль сумрака векового леса. Она, охраной от приходящего из вне. Оберегом и предупреждением чуждой территории. Что там в этих теневых чащах? Пугающие страхи. Шумы и шорохи. Туда не ступают ногой. Никогда не ждут ничего хорошего. И именно оттуда приходит сумрак тумана накрывающий долину и режет горла овец. Волк? Волки? Монстр из чащи? Нечто неведомое.
Пиршество для воображения — в каждом сюжетном повороте. А это кто? А это? А здесь создатель должно быть посеял россыпь мыслей. И глубина метафоры присутствует, и ассоциаций хоть отбавляй. Скучать тут некогда. Взираешь размышляя. Автор не докучает банальностью подсказок. Имеешь в себе — значит читаешь и понимаешь. Нет, значит язык повествования тебе неведом.
А малыш — это и я, и ты в своей поступи.