Какие мысли пробудил фильм? В сознание всплыло такое понятие как "ЛЮБИМЫЕ ДЕТИ и ПОСТЫЛЫЕ ДЕТИ".
Женщина и двое её детей. Уже взрослые, семейные под пристальным взглядом автора этой истории. Драма и трагедия. Отчаяние и обожание. Здесь весьма очевидная и весьма неожиданная в понимании любовь, розыгрышем партии. Странная это штука, логическому осмыслению не поддающееся. Кому то всё без остатка, а кому то и крохи не перепадает. Да, да, любовь. Именно. Она самая. Что тут поделаешь с ней? Или есть или нет её.

Решил освежить память у классиков литературы. Достаточно замечательный комментарий у Салтыкова-Щедрина. Посмотрите:

"Дети в нашей семье (впрочем, тут я разумею, по преимуществу, матушку, которая давала тон всему семейству) разделялись на две категории: на любимых и постылых, и так как высшее счастие жизни полагалось в еде, то и преимущества любимых над постылыми проявлялись главным образом за обедом. Матушка, раздавая кушанье, выбирала для любимчика кусок и побольше, и посвежее, а для постылого – непременно какую-нибудь разогретую и выветрившуюся чурку. Иногда, оделив любимчиков, она говорила постылым: «А вы сами возьмите!» И тогда происходило постыдное зрелище борьбы, которой предавались голодные постылые.

Матушка исподлобья взглядывала, наклонившись над тарелкой и выжидая, что будет. Постылый, в большинстве случаев, чувствуя устремленный на него ее пристальный взгляд и сознавая, что это предоставление свободы в выборе куска есть не что иное, как игра в кошку и мышку, самоотверженно брал самый дурной кусок.

– Что ж ты получше куска не выбрал? вон сбоку, смотри, жирный какой! – заговаривала матушка притворно ласковым голосом, обращаясь к несчастному постылому, у которого глаза были полны слез.

– Я, маменька, сыт-с! – отвечал постылый, стараясь быть развязным и нервно хихикая.

– То-то сыт! а губы зачем надул? смотри ты у меня! я ведь насквозь тебя, тихоня, вижу!

Но иногда постылому приходила несчастная мысль побравировать, и он начинал тыкать вилкой по блюду, выбирая кусок получше. Как вдруг раздавался окрик:

– Ты что это разыгрался, мерзавец! Ишь новую моду завел, вилкой по блюду тыкать! Подавай сюда тарелку!

И постылому накладывалась на тарелку уже действительно совсем подожженная и не имевшая ни малейшей питательности щепка.

Вообще, весь процесс насыщения сопровождался тоскливыми заглядываниями в тарелки любимчиков и очень часто разрешался долго сдерживаемыми слезами. А за слезами неизбежно следовали шлепки по затылку, приказания продолжать обед стоя, лишение блюда, и непременно любимого, и т. д.

То же самое происходило и с лакомством. Зимой нам давали полакомиться очень редко, но летом ягод и фруктов было такое изобилие, что и детей ежедневно оделяли ими. Обыкновенно, для вида, всех вообще оделяли поровну, но любимчикам клали особо в потаенное место двойную порцию фруктов и ягод и, конечно, посвежее, чем постылым. Происходило шушуканье между матушкой и любимчиками, и постылые легко догадывались, что их настигла обида…

Существовал и еще прием, который чувствительно отзывался на постылых. Обыкновенно матушка сама собирала фрукты, то есть персики, абрикосы, шпанские вишни, сливы и т. п. Уходя в оранжерею, она очень часто брала с собой кого-нибудь из любимчиков и давала ему там фрукты прямо с дерева. Можете себе представить, какие картины рисовало воображение постылых, покуда происходила процедура сбора фруктов и в воротах сада показывалась процессия с лотками, горшками и мисками, наполненными массою спелых персиков, вишен и проч.! И в этой процессии, следом за матушкой, резвясь и играя, возвращался любимчик…

Да, мне и теперь становится неловко, когда я вспоминаю об этих дележах, тем больше, что разделение на любимых и постылых не остановилось на рубеже детства, но прошло, впоследствии, через всю жизнь и отразилось в очень существенных несправедливостях…

– Но вы описываете не действительность, а какой-то вымышленный ад! – могут сказать мне. Что описываемое мною похоже на ад – об этом я не спорю, но в то же время утверждаю, что этот ад не вымышлен мной. Это «пошехонская старина» – и ничего больше...."

«Пошехонская старина», появившаяся в 1887 – 1889 годах в журнале «Вестник Европы», – последнее произведение М. Е. Салтыкова-Щедрина. Им закончился творческий и жизненный путь писателя. В отличие от других его вещей оно посвящено не злободневной современности, а прошлому – жизни помещичьей семьи в усадьбе при крепостном праве. По своему материалу «Пошехонская старина» во многом восходит к воспоминаниям автора о своем детстве, прошедшем в родовом дворянском гнезде, в самый разгар крепостного права. Отсюда не только художественное, но и также историческое и биографическое значение этого монументального литературного памятника, хотя он не является ни автобиографией, ни мемуарами писателя.

Ничто не меняется в человеческом мире. Всё лишь повторяется вновь и вновь. И Катя с Артуром в этой картине словно ожившие ЛЮБИМЧИК и ПОСТЫЛОСТЬ.
Постылый - это надоевший.

Что ещё запомнилось в ленте? Вне сомнения история с банкой мармелада, с теми лимонами в картонной упаковке вышагивающими как в мультфильме. И якорение маленькой девочки на страхе, на чувстве вины. Настолько пронзителен этот миг признания. Настолько естественен. Словно сам, переносишься в детские годы с постижением первых истин, первых уроков взросления. Её оторопь, покрывалом с вдавливанием шеи в плечи....

И ещё
- Я вот хотел тебя спросить, за что Каин брата своего Авеля, убил.
- Ты всё шутишь...
Помните этот спич в "Острове" Павла Лунгина?
А по мне так, никогда было не понятно, за что Каина распекают и распинают. Он хотел лишь одного, изначально - отдать труды свои и ощутить благодарность за них - словом, кивком, улыбкой. Ведь и он едва ли НЕ ПОСТЫЛЫМ воспринимается, а Авель - ЛЮБИМЧИКОМ. Судите сами:
Каин принес от плодов земли дар Господу. И Авель также принес от первородных стада своего.... И призрел Господь на Авеля и на дар его; а на Каина и на дар его не призрел (не посмотрел, не принял)» (Быт. 4:3-5)...
И брат брата зарезал....
Так кого же осуждать? Убившего брата своего из-за ревности? Или того, кто нож в руку вложил? Эту ревность посеяв? Богохульствую? Ну, не знаю.... Не знаю.
И здесь, режиссёр ставит перед зрителем тот же вопрос. Где и в чём корень зла? Разве доведение, скажем, до самоубийства, не является в уголовном праве наказуемым деянием? И молодая женщина тут доведена до отчаяния. Заслуживает ли она осуждения? Каин и Авель наших дней перед нами.

Таких, как Катя - женщин с вечно усталым и недовольным лицом, у которых мало что получается по жизни и ощущением, что все им должны - оглядитесь, их миллионы. А вот даже просто... Не тырила бы колбасу со столовки - оно ведь и карма почище была бы, и по жизни легче идти бы стало, и улыбалась бы почаще. А там и ребёночка проще родить, когда его ХОЧЕШЬ, а не когда его НАДО или ПОРА... Диагноз - клиническая идиотка.
Артурчик с женой тоже те ещё гОвны, таких тоже не счесть, живут припеваючи, ни о чём, кроме себя не заботясь, и всё у них само собой выходит в их пользу. Чаще всего. Дармоеды неблагодарные.
Да и мама тоже ку-ку (она и тётеньку с хвостом играла прибабахнутую), мужика не хватает, вот сыночка и балует. Неудовлетворённая самодурка.
Самые адекватные персонажи - муж Кати и её племянница. Но и им в таком окружении мало чего светлого достаётся.
Строить своё счастье на несчастье других - дьявольщина!
Итог - как правильно сказали, чернуха-бытовуха. Кино ничему хорошему не учит, даёт неправильные ответы, нагружает отвратно-тяжёлой музыкой, посыл прозрачен - идите бухайте и вешайтесь. 0 из 10 и -