Мы немного изменили элементы на странице с фильмом таким образом, чтобы кинолюбителям было максимально удобно найти всю необходимую информацию о фильме, посмотреть его онлайн, скачать или использовать другой многочисленный функционал нашего сайта. Основное нововведение - плеер для онлайн просмотра расположен вверху страницы.
Теперь возможности меню "Избранное" пополнились новым разделом "Интересы", который открывает новые широкие уникальные возможности и непременно порадует любого киномана.
СО-знание- есть часть знания . Знание закона и есть истина . Путь к знанию лежит через со-знание. БОГ это не образ , а дух. И себя надо осознать не как образ , а как дух... И тогда не будет вопросов и ответов.....................
Сегодня стало модным поминать Красную Армию. Наверное, есть за что. Да и слишком много конфуза да противоречий подкидывает нам, родившимся после этой войны, история. Когда произошло крушение СССР, на неподготовленных людей обильно выливалась как архивная, так и зарубежная альтернативная информация, где говорилось, кроме всего прочего, что советские солдаты, перейдя границы своего государства, чуть ли не изнасиловали всю Германию. Наверное, не без этого. Тем более, автор этих строк и сам был очевидцем свидетельства уже пожилого преподавателя Реформации, немца, который поделился далеко не обычными для нашего слуха интимными воспоминаниями, рассказывая нам, студентам из России и Украины, как «советские освободители» насиловали на кухне его мать. Мы не знаем, какую меру и степень зла оставили после себя вне родины наши отцы и деды. Это была простая злость и месть грешного человека. А если снять со своих глаз пелену политической и религиозной ангажированности, можно с уверенностью сказать, что в этой войне было не так много подлинных историй без пятна и порока, которые со временем будут свиты в священные саги и легенды. Хотя политическая пропаганда, естественно, всегда подскажет своему социально-пассивному последователю, где «отважные разведчики, а где – подлые шпионы».
Другой трагичной страницей нашей истории были штрафные батальоны и заградотряды. Сотрудники НКВД расстреливали всех тех, кто приходил, спасаясь бегством, из плена, либо отправляли их «искупать своей кровью вину» в организованные из политических заключенных и откровенных бандитов-криминалов штрафные войсковые подразделения. Вот так жестоко и бесчеловечно поступала со своими сынами наша родина. Так получилось, что исторически российское государство в лице бездушных царей и чиновников с необъяснимой жадностью пожирало принесенных ей, как древнему Молоху, своих подданных и граждан.
Но факт был налицо: изменение взгляда на войну породило такую философию и мышление, что «правду», будь она историческая или метафизическая, знать в принципе невозможно. Правда и истина порождаются силой и властью. Бессмысленно подвизаться за ее поиск. Она спрятана за кулисами бесконечных интриг и манипуляций гнусных политиканов. Мы – рабы заговоров и тайных союзов. Миром правят масоны, банкиры и… евреи. «Демшиза», короче говоря…
И одним из самых ярких и неоднозначных философов постмодернизма, который сформулировал идею обусловленности «истин» и «правд», подаваемых из прямоугольного корпуса громкоговорителя, был Мишель Фуко. «Истина», считал философ, есть продукт общественный, культурный и политический. Это растяжимое понятие, которое приобретает ту или иную форму в силу сугубо корыстных мотивов власть имеющих. Не существует чего-то правильного или неправильного. Есть то, что является нормальным и ненормальным в данном культурном и политическом контексте.
Конечно, в жизни не без этого. Постмодернисты весьма корректно отметили, что власть и сила в руках морально извращенного человека могут пробудить в нем желание ре-интерпретировать любые исторические и политические факты, явления. (Это похоже на то, как пытаются перетолковать историю победы советских солдат в тех же странах Прибалтики). Сжигая свой собственный город, Нерон стоял на возвышенном месте в свете горящего пламени и мерцающих огней пылающего древнего Рима. Приходящий в себя, экзальтированный от запечатленного зрелища император тревожно раздумывал о том, на кого бы «свалить» ответственность за массовый поджог домов разъяренных горожан. Ими оказались члены недавно зародившейся секты христиан.
Отматывая историческую кинопленку, мы можем увидеть массу подобных сфабрикованных «истин». Однако, с другой стороны, постмодернисты вылили ребенка вместе с мыльной водой. Одно дело истина, другое дело – извращение истины. Конечно, политическим элитам приходится подавать те или иные факты под каким-то замаскированным соусом. Но это не означает, что истины и правды нет. Или то, что она недостижима. Скажем так. Признаться и исповедоваться за мрачное и греховное советское прошлое нашим политикам мешает здравомыслие и четкое осознание своей роли консолидировать российских граждан. Ведь среди них самих нет четкого согласия с тем, как рассматривать советское прошлое. И дело тут не просто в подтасовке фактов.
Германия признала ужас фашизма и ощутила себя в глубоком долгу перед восточной Европой в силу наличия консолидации и единодушия своих граждан. А как быть с народом (или народами?) такой страны как РФ, если он себя даже гражданским обществом еще толком не чувствует. В смысле наличия и реализации своих гражданских прав. Осознания своей государственной идейности и пр. Вот и приходится нам «консолидироваться», испытывая явное чувство противоречия: под распев российского гимна, мы вспоминаем всех тех, кто пал от фашистского снаряда и кого расстреливали сотрудники НКВД.
Мы живем в переходное время. Жить в оное с горькой иронией могли пожелать нам насмешливые древние китайцы. Ох, как оно и затянулось. Консолидация. Идея. Гимны. История. Национальная политика.
А закон?
Если оглянуться и присмотреться к древней священной Истории, то можно отметить одну закономерность: как при пророке Моисее, царях Давиде и Иосии, книжнике Ездре – ядром любой консолидации являлся закон, Тора. Закон служил мерилом истинности, гарантом прав и перечнем обязанностей граждан перед лицом Бога и царя. И если наш народ смирится пред Ним и обратится к закону, слушанию и выполнению оного, выздоровление общества непременно придет.
Закрыв за собой дверь я чувствую только пустоту, внутри меня ничего нет: я не слышу биения сердца, прилив румянца к бледному лицу и прерывистое, чуть затрудненное дыхание еще минуту назад...Я думала, что буду умирать от радости, но я не чувствую абсолютно ничего… ничего… По горячему асфальту я считаю стук от своих каблуков, жаль, что туфли нельзя снять и пойти босиком…наваливается гнетущее чувство усталости, чугунное, неподъемное чувство…Я безумно устала…Ну вот еще и дождь((((((((((((холодный, липкий и так не вовремя…хотяяяяя))))))))))))на улице никого нет – всех испугал озорник-дождь)))) я бегу по тропинке усеянной золотыми одуванчиками и хватаю прохладные капли дождя ртом, я безумно счастлива, я защитила диплом, я только сейчас это поняла…
Закрыв за собой дверь я чувствую только пустоту, внутри меня ничего нет: я не слышу биения сердца, прилив румянца к бледному лицу и прерывистое, чуть затрудненное дыхание еще минуту назад...Я думала, что буду умирать от радости, но я не чувствую абсолютно ничего… ничего… По горячему асфальту я считаю стук от своих каблуков, жаль, что туфли нельзя снять и пойти босиком…наваливается гнетущее чувство усталости, чугунное, неподъемное чувство…Я безумно устала…Ну вот еще и дождь((((((((((((холодный, липкий и так не вовремя…хотяяяяя))))))))))))на улице никого нет – всех испугал озорник-дождь)))) я бегу по тропинке усеянной золотыми одуванчиками и хватаю прохладные капли дождя ртом, я безумно счастлива, я защитила диплом, я только сейчас это поняла…
Кто знает, о чем я, тот поймет. Лес. Солнечный день. Опушка. Я стою, переминаясь с ноги на ногу. Мне не страшно, но все равно как то тревожно. Тревожно от того, что возможно мной в очередной раз будет получено знание. Передо мной (впрочем как и всегда) появляется расстилающаяся к центру опушки тропинка. Достаточно широкая, чтобы по ней смог пройти человек. Но идти по этой тропинке довольно таки трудно, особенно, если делаешь это впервые. Помню свой первый день… Я безумна взволнована, но быстро нахожу дорожку, которая должна привести меня именно на ту опушку. Я иду по еще знакомым местам. Очень солнечный день. Птицы щебечут как оголтелые. Дует относительно сильный, но теплый ветер. Места пока, мимо которые я прохожу, мне еще знакомые. Вижу родник, который появился на месте, куда ударила молния. Деревья, по которым, будучи пацанкой я лазила, спасаясь от стада идущих напролом коров. Все близкое и уже одновременно далекое и чужое. Ветер усиливается. Я подхожу к месту, от которого и начнется отсчет времени моей встречи с Ним. Я останавливаюсь, переминаюсь с ноги на ногу. Ловлю себя на мысли, что могу еще вернуться обратно и ничего не начинать. Помню наказ знающих людей – не задавать лишнего, только по факту и уносить потом ноги. Все. Решила. Обратно я вернусь, но только после того , как пообщаюсь с Ним. Несмотря на ветер и тот факт, что я нахожусь в лесу, начинаю слышать ход и тиканье часов. Почему то я не удивляюсь этому. Только чувствую, как учащается мое сердцебиение. Все! Я решила. В любом случае, уже поздно что либо менять – часы дали отсчет моей предстоящей встречи с Ним. Я смотрю в центр опушки. Начинаю видеть, как в самом центре ее появляется деревенский домик. Самый обычный по деревенским стандартам домик. И тут же от домика в мою сторону через всю опушку устремляется растущая на глазах тропинка. Та самая, к которой с годами, как и к домику и тиканью часов, я привыкну. Ну вот , тропинка и коснулась моих ног… странно, я оказываюсь почему то босиком, хотя помню, что выходила в какой то обуви. Но тут же в голове вырисовывается ответ, что здесь, в месте Силы все мирское вторично, и не имеет никакого смысла. Я уже чувствую, как ветер развивает и бросает из стороны в сторону мое платье. Мои одежды становятся черного цвета. Этот цвет не удручающий – он дающий надежду. Длинная юбка, расшитая черной бахромой, напоминает лохмотья одежды путника, долго пробывшего в пути. Господи, я боюсь, что схожу с ума… Все! Хвати болтовни! Пора! Вступаю ногой на тропинку и тут же чувствую, что просто не могу по ней идти – тропинка исчезает и «выскальзывает» из под моих ног. В голове ответ на мой немой вопрос «Почему?». Ответ прост:«А ты уверенна, что готова?!» . Ответ звучит для меня с тихой издевкой. Хотя голос практически ничем себя не выдает. Это меня злит и подстегивает. Продолжение следует…… Celma.
Я начинаю пытаться идти дальше. Поднимается сильный ветер. Ноги не слушаются, и я понимаю, что если сейчас не сосредоточусь, я просто вместе с этим ветром улечу. Вспоминаю еще один наказ грамотного человека, который, собственно, путь сюда мне и рассказал, что ни в коем случае не оборачиваться назад. Как только это вспоминаю – меня начинает безумно тянуть именно это и сделать. Перебарываю себя. Иду дальше. На тропинке почему то много камней, но я их ногами не ощущаю. Уже пол пути к дому пройдено. Еще столько же. Пятой точкой чувствую, что за мной из леса кто то незримый для меня наблюдает. Стоп! Хватит мыслей! Чего же я хотела спросить по приходу в этот дом? Мысли путаются. Почему то вспомнила свою бабушку. Нда, бабуля в любой ситуации знала, что делать. Ну почему ее нет рядом сейчас?! В любом случае, со мной сюда бы никто не прошел. Ну вот, и дом. Подхожу к ступеням веранды. Да даже это не веранда – так – какие то приступочки, и сразу вход в дом. Переминаюсь с ноги на ногу. Вдруг ветер умолкают, и птицы тоже перестают петь свою песнь жизни. Я поднимаюсь по ступенькам, стучусь в дверь. Сейчас мне напоминает все происходящее в игру «Дум». Немного меня это повеселило. Стоп! Думай о главном – зачем ты сюда пришла. На мой стук, как (почему то) я и предполагала, никто не отвечает. И я понимаю, что о моем приходе сюда уже давно знали. Ладно, захожу. Открываю дверь. Она открылась легко. Я в доме. В доме две комнаты…хотя может и три – третью мне просто не видно. Дом светлый и сухой. Такое ощущение, что в нем живут и он никогда не бывает пустым. В середине комнаты появляется табуретка – обычная савдеповская табуретка – ну прям из моей кухни. О! так это она и есть. Сажусь на нее. Уже от куда то знаю, что Хозяина еще нет. В доме тепло и уютно, но руки начинают леденеть. Стараюсь сидеть ровно, все таки в гостях, и еще не знаю, кого сейчас увижу.
продолжение следует.... Celma. Пы.Сы. К моему сожалению,в нашем мире я не нашла картинку,которая могла бы передать хоть как то видение этого дома изнутри - ее я просто не нашла. Поэтому эта часть Эссе без нее.