нам показывают милую старушку и ее трогательные отношения с сыном. Да, мне приятно смотреть на то, как сын заботится о ней, ее желание провести вечер со своим мужем тоже звучит нежностью. Но потом его папа выпрыгивает, как клоун из своей коробочки ботинков и в нем нет совершенно искренности и жалости к своей супруге, нет сочувствия. Только: "тааадам! Вот я твой отец!". Ну да, нам как-то поверхностно и второпях объясняют, что он должен был скрываться, чтобы защитить свою семью. Но я не вижу раскаяния, не вижу горечи. Всё так просто - отца не было столько лет, супруга умерла, а он просто обнимает сына и говорит о том, что теперь все карты можно раскрыть. Глупо как-то. И неправдоподобно. Причем неправдоподобность не просто витает в воздухе, ей пахнет, дурно пахнет. Адам Сэндлер играл неплохо, в фальшивости нельзя было упрекнуть, но эта финальная встреча все перечеркнула - отец, сын и пустота. Никакой искры. Никакого тепла. Пусто. Режиссер напрочь забыл о душе, актеры тоже не стали стараться. Знаете, по мне лучше режиссер ударился бы в банальный финал - когда все просто счастливы. Сапожник Макс ведет даму в ресторан, они целуются, милуются, рождается сынок, и вечером папа рассказывает ему о волшебной реликвии и шепчет: "Сыночек, теперь это твое наследство. Ты будешь крутым сапожником". Да, это стандартный конец всех слезливых мелодрам с элементами комедии, но он был бы более уместен, чем фальшивые и натянутые улыбки на лицах папы и сына, садящихся в дорогую машину и рассуждающих о несусветной чуши. Ей-богу, пошло и бездушно.