Не проведешь "таможню" эту,
Которая седьмым чутьем
По малым нескольким приметам
Мгновенно знает что по чем.

Узнав, об мозжечок супруга
Вино зелёно раскрошит,
Потом на кухню тащит друга
И сладким чаем напоит...
В стальной жены деснице скалка
Вдруг расцветёт букетом роз,
Пьянчугу-мужа станет жалко,
Жара прогонит прочь мороз...
Обнимутся до хруста дружно,
Ведь нам известно всем давно -
Двоим никто уже не нужен,
Они - ЕДИНО САТАНО!

(Из ранее написанного)
Бог, создал Еву втихаря, Адама убеждая,
Что лучше спутника в пути, и гида в дебрях рая,
Ему...(хм..) в Эдеме не найти…(На это змей сказал: хи–хи!)
Затылок мощной пятернёй, Адам чесал в раздумье:
Как, к неприступной подойти, какие трогать струны?
А змей шепнул: ты ей цветы, возьми, сорви да принеси!
(Уж змей–то знал, как подойти...
Все, сделав так как змей сказал, к ней подкатил с цветами–
Наш “ловелас”, и чуть дыша, свой спрятал взор и замер…
Принёс цветов он, штук под сто…
(Тут даже я сказал: ого!!!)
Я для тебя,– на всё пойду, – шептал он ей влюблено, –
Заброшу пить, домой припру–тепло, зарплату и жратву,
А так же, звёзды и луну…(а змей ехидничал: ну–ну!)
Растаяв от его речей, сыграли свадьбу в тот же день.
Какая свадьба господа, была в раю… вот это да!!!
И даже я, из–под стола, кричал им “Горько!” на “ура”.
(Тактично мне подметил змей: не можешь пить – тады не пей!)
Потом такое началось, прям как у нас почти, точь в точь.…
За годом годы быстро шли, а он всё пьёт, так как и пил…
Зарплату, звёзды и луну пропил он в том ещё году,
Из дома прёт его жена (и я рукой махнул: хана!)
А он кричал: забыла, да, с чьего ты сделана ребра?
Пускай я с ночи до утра со змием заливал глаза,
Но всё же помнил иногда, что надо принести дрова…
Ты сам с утра как те дрова, – кричала на него жена…
Стоп–стоп! Уймитесь, господа! От вас трещит уже башка!
Мне кажется, что вам пора, уйти из сада навсегда…
(а змей подначивал: да–да!)
А ты–то что? И ты туда, им скучно будет, без тебя!
Взгрустнув, пошли все кто куда…
Я рассказал вам те нюансы, которых в книгах не найдёшь,
С кого пошли все эти пьянки, и все разводы, хошь–не хошь…
Давайте выпьем, коль собрались, чтоб нас не тронула беда,
Но змием–змий, пора прощаться..
Восьмое марта, господа!!!

Да вас потянуло на апокрифятину,
Коль расписали так старательно
Моменты, коих не было
В истории для многих забытой давно.

Paul Bunyan пишет

Обнимутся до хруста дружно,
Ведь нам известно всем давно –
Двоим никто уже не нужен,
Они – ЕДИНО САТАНО!

До хруста вряд ли здесь дойдёт, когда ты на коленях
Не будем слишком строги
Мужчина ниц падёт - он всё равно останется мужчиной
Меня возможно упрекнут: "дались вам эти ноги"
Пойми же наконец, брутальная ты часть вселенной,
Двум господам не услужить, определись сначала пить или любить
Здесь очерёдность важна...

короче сказано вам не пить
значит не пить!
это не обсуждается
а то будем бить

короче сказано вам не пить
значит не пить!
это не обсуждается
а то будем бить

Нет, бить нельзя таких мужей достойных... потому как

Он знал и в памяти хранил супруги образ незабвенный
Что за беда, что на коленях? Зато душа любовию полна
И чашу хмельного вина, что други поднесли, испил до дна
Ужель отринуть? Никогда! Но оказалось - было мало
Потом ещё один заход, последний "на посошок" сломил супруга...

Коль скоро нас жалеют дамы
И морды нам не будут бить -
На мировую триста граммов
Горилки надо заглотить.


А что касается коленей -
Падём мы с грохотом на них
Пред женами со всей вселенной,
И будем чествовать примерно
Любимых наших и родных!

Чтоб муж у женщин был примерный,
Они должны бы понимать -
Жена должна из всех быть первой,
Кто мужу должен наливать:)

Само собой, мой дорогой!
Жена любая это знает
И с альтруизмом наливает
Из любистока свой настой!

Ну а еще, чтоб не дипрессил
И с горя чтоб в запой не шел,
Жена должна умерить прессинг
И не командовать при нем.

Вот незадача! Раз женившись,
Он клятву верности давал
Вдруг понял муж наш не безгрешный
Что вольный дух его взалкал.

Истаскавался он по водке
Потом по "юбкам" и "ногам"
И в без того тяжелой жизни
Жена "натыкает" в тот срам.

Ну как не пожалеть беднягу!
Ведь он с наивною душой
Залез в большую передрягу
Хотел остаться сам собой!

И потому в таком аду
Есть два пути у мужика
Один - с Сенекою "сродниться"
Другой - меняться навсегда!

Я выскажусь, однако, от лица исца
Не надо было вам женться!

Не надо было вам жениться,
Коль не умеете любить!
Не надо было и родиться,
Коли не знаете, как жить!

Не надо было вам жениться,
Коль не умеете любить!
Не надо было и родиться,
Коли не знаете, как жить!

Раб крайностей живущий человек!
Родившись в мир он принялся учиться
И счету и письму - всему, что изобрел наш век
Суть жизни и любви постичь он должен устремиться!

Но коль душа его ленива?
Коль покраснев однажды он,
Не научился, но забыл строптиво
Своей же совести болезненный закон?

Да! Лучше встретить на своем веку
Медведицу лишенную детей, чем
С глупостью не расстающегося друга
И это обстоятельство не выдержит дилемм.

Но всетаки скажу. И это не укор
Вся мира музыка струящаяся живо
И каждый струнный ладный перебор
О том гласит , что ты один незначишь ничего!

Не значишь ничего один...
Как спорно ваше это мненье!
Есть люди, кто без сожаленья
Своей судьбины - господин.
И потому - им суть неважно,
Кто с ними рядом может быть,
Плод свой живительный зарыть
Они пытаются отважно...
Но подражать им нет нужды,
У нас - свои пути-дороги.
Без ложной хмури и тревоги
И твердокаменной вражды
Ступаем скорыми ногами,
Вперив свой взор за горизонт.
Пути мы выбираем сами...
Идём раздольными полями,
От града спрятавшись под зонт.

Paul Bunyan

Вперив свой взор за горизонт.
Пути мы выбираем сами...
Идём раздольными полями,
От града спрятавшись под зонт.

Ужель вы думаете, что сами мы выбираем жизни путь?
А может быть судьба с воздушными крылами - постигнуть сложно её суть
Пускай моя судьба мне будет неизвестна,
Наверно она в том, что рождена я,
Что б плыть на корабле в безбрежность океана
Качаться на волнах, баюкая мечту, и засыпать под гомон птиц крикливых,
О нет! Печаль мою, пускай уносит ветер торопливый...

З.Ы. Что-то меня совсем увело в фантазию.

Уносит ветер торопливый
Печали, немощи людские,
И напевает он игриво
Со свистом песенки морские...
Летят вперёд куплеты эти
Стремглав, младые альбатросы,
Как будто вырвались из клети-
Каюты пьяного матроса...
И, растворившись в неба шири,
Не завершив, как эхо, бега,
Прольются песни в этом мире
Слезой с дождём... или со снегом.

Ужель вы думаете, что сами мы выбираем жизни путь?
А может быть судьба с воздушными крылами - постигнуть сложно её суть

О, да! Движение судьбы непостежимо!
Ее ударами дышала грудь рабов,
Но и поднять она способна твердой силой.
Отнять одежду, но вернуть твой кров.

Судба героями играет, как жанглер
Ломает сильных в битве как и слабых
Вот только БЛАГОРОДСТВО вступит в спор
Спокойствием обезоружив страхи.

Что может Небо сделать с тем
Кто в месиве судьбы остался Человеком?

Прочтев стремглав сии твореня,
Взгляд склонив над ними ненароком,
Все шире раскрывая вечны пенья,
И песня та, да будет нам уроком.
Что душам дарит незабвен-мгновенья.

Прочтев стремглав сии твореня,
Взгляд склонив над ними ненароком,
Все шире раскрывая вечны пенья,
И песня та, да будет нам уроком.
Что душам дарит незабвен-мгновенья.

Гениально! Гениально!

Гениально! Гениально!

Чистое творчество ! Это... как его? Квантовое запутывание.

Прочтев стремглав сии твореня,
Взгляд склонив над ними ненароком,
Все шире раскрывая вечны пенья,
И песня та, да будет нам уроком.
Что душам дарит незабвен-мгновенья.

И знойной сойки перепев,
Что растопырив вечны пенья,
Усыплет дно стихотвореньем,
Стремглав который ты прочтев...
Но осознай, сие всё - тлен!
И да послужит нам уроком,
Когда по жбану ненароком
С небес ударит незабвен.

Я знаю Дема лучше может!
Ударит незобвен с небес
Кирпичной манной прямо в темя
Так что забыв где твой СОБЕС
Заблудишься в трех тополях на время.

И удивишься почему
Ты растопорщась на дороге
Уже не нужен никому
Больные потирая ноги.

Потом подгузники сменив
Кряхтя, но мужественно скажешь
Что сойки знойной перепев
По-прежнему тебе не важен!

Не важен, важен... Наплевать.
Одно мне только непонятно:
Тебе, мне видится, приятно
Всех в грубой форме затыкать?

Ты спрячь подгузники подальше,
И манну брось из кирпичей,
К ногам больным - зови врачей.
СОБЕС не делает нас старше.

И потому - я предлагаю
Зарыть топор войны, как кость.
Увидеть, нервы сберегая,
Где - добрый юмор, а где - злость.

Ну вот. Теперь меня заткнули.
Стою реву в своем углу.
Да дернул черт же пошутить!
Вернуть слова я немогу.

Нет зла в речах моих . Простите!
Я грубой старость не зову.
Подгузники, больные ноги,
Все это жизнь, я так скажу.

И тут Алиса удаляется с поникшей головой, оставляя "стихоманию" развиваться своим чередом.)))

Да кто тебя, родная, затыкал!
Ты - наша муза, даришь вдохновенье!
Я потому, с великим сожаленьем
Опустошаю горечи бокал.
И в отраженьи солнечных зеркал
Пусть дарят все твои стихотворенья
Нам позитива радостный оскал!

Кричит народ: " Нам позитива!"
Но чего нет того не дать.
И если не согласна с чем-то
Зачем осмысленно мне лгать?

Да, не тонка моя натура
Как у других и горесть в том .
И чтоб друзьям не опостылеть
Не учащай входить в их дом!

Опостылеть - то, значит "надоесть".
Уж это не грозит ни в коей мере.
Не нарушай в тебя, о муза, веру,
И не давай нам мимо стула сесть.

Пардон, немного я отстала - вернусь назад.

Paul Bunyan

Прольются песни в этом мире
Слезой с дождём... или со снегом.

И главное, что б песни эти огонь любви не загасили...

Когда дров не подкладывать в костёр
К утру он тихо затухает,
Так и моя привязанность к тебе
со временем ослабевает.
Когда ты голову "включаешь" и отвергаешь чувства пыл,
Восторг уходит, а за ним и обожанье пропадает,
И только дружба остаётся,
И что-то ёкает в груди, и теплотою льётся -
"Всё впереди! Всё впереди?"
В сердцах кричишь ты :" Что за жизнь такая?!"
Я не смогу ответить ясно,
Но помню я, как Эсмеральда, шептала умирая: "Жизнь прекрасна..."