Если б главгерой тронулся по ходу действия или, наоборот, осознанно поменял знак своей морали - тогда бы апофеоз стал итогом либо нервного срыва, либо холодного расчета, тогда бы и бабушка была дедушкой. Но пациент с самого начала был на терапии, и полностью осознавал её необходимость. А уж после того, как obamacare отменили, личность, до того отчаянно сопротивлявшаяся, предсказуемо была изуродована собственной болезнью, и это был её проигрыш, а не её выбор. Тормозные башмаки превратились в клоунские, и Артур, инфантильный, полный обид, галлюцинирующий виртуальными победами, ничего в жизни не умеющий, уверенно покатился потанцевал с лестницы, вниз, навстречу "успеху", по трупам тех, кто топтал его куличики. Чужие смерти придают, наконец, смысл его жизни! Why so serious?.. Второй момент - указующий перст режиссёра, за которым нельзя рассмотреть ничего, кроме обличения виновных: вон этих, тех и вон тех еще тоже. Отдельно, конечно, понравился фокус с кумиром героя: зритель (мы) знает, что Артур нездоров, Мюррей Франклин не знает и оценивает его, как нормального, но мы (зритель) осуждаем Франклина, как если бы тот намеренно троллил инвалида. Вообще, предлагать оценивать чувства / слова / действия психбольного как здорового - это равнять одно с другим и это пять (от Оруэлла)... Третий момент, пожалуй, самый удачный - социальная составляющая. Сначала она поддерживала разумный микроклимат в этом аквариуме и порождала справедливые волны недовольства. А позже, сбившись в дикое стадо однообразных парнокопытных, вместо смеха или рогов подняла слабоумного психопата на свои щиты. Очевидно, что и она была нездорова. И что, возможно, она и оказалась джокером в колоде хаоса. Не всякий клоун достоин стать триггером ликом протеста в Готэм-сити, лишь самый слепой и безумный, который, размахивая карающим всё-равно-чем, начнёт отсчет кровавых жертв.