Фильмы / Юрий Ермолин

К годовщине событий в Южной Осетии. В основе документального фильма лежат две параллельные линии: одна — поездка Валерия Гергиева в Цхинвал после грузино-осетинского конфликта и история подготовки и проведения концерта в разрушенном городе. Вторая линия — концертная деятельность Маэстро, репетиция и постановка в Лондоне знаменитой тетралогии Вагнера «Кольцо Нибелунга», заключительной частью которой является опера «Сумерки богов».

Своими воспоминаниями о встречах с Солженицыным делится актер Евгений Миронов, видевший писателя за несколько дней до его смерти. Друг Александра Исаевича, Никита Струве, зачитывает личные письма, направленные ему Солженицыным, а также рассказывает о том, как он издавал «Архипелаг ГУЛаг» за рубежом. О последних днях жизни, о мыслях, целях и планах Александра Исаевича рассказывает его вдова — Наталья Дмитриевна Солженицына. Редкие кадры иностранной хроники и неизданные до сих пор эксклюзивные интервью Александра Исаевича, в которых он говорит о современной литературе и о будущем России в XXI веке.

Лев Троцкий – одна из самых зловещих фигур в истории России ХХ века. С его именем связаны ключевые акты трагедии государства – так называемая пролетарская революция, катастрофический Брест-Литовский мир, Гражданская война, «красный террор» и разграбление страны. Сенсационный документальный политический детектив опровергает традиционные представления о том, что происходило в России накануне и вскоре после отречения Николая II, о вождях и вдохновителях октябрьского переворота и иностранной интервенции, об отношениях внутри большевистской верхушки – и о неизвестных ранее обстоятельствах высылки Троцкого из СССР.

Смутное время начала 17 века. Страна распадается. Казалось бы, конец государству, но остаётся ещё одна сила — Русская Церковь, она не признает самозванцев, иностранного владычества, призывает к борьбе. Патриархи времен смутного времени — мученики. Если сегодня у нас такая сила?

К началу 40-х годов прошлого века в СССР не должно было остаться ни одного действующего храма и ни одного «действующего» священника. Однако Великая Отечественная война, начавшаяся, согласно православному календарю, в День всех святых, остановила «смертельную» схватку государства и церкви. Еще в начале войны оккупационные войска пытаются использовать православную церковь, гонимую Советской властью, как аргумент в идеологическом споре с Советами. Придя в Россию, нацисты рассчитывают на помощь церкви в становлении новой власти и всячески приветствуют возрождение русского православия. Но вскоре происходят события, которые заставляют Гитлера издать директиву, в которой он категорически запрещает своим военным оказывать какое-либо содействие становлению церковной жизни на захваченных землях...

В фильме Сергея Мирошниченко классик русской и мировой литературы Александр Исаевич Солженицын размышляет о своей человеческой и писательской судьбе: «...что ж, сделано в жизни уже много. Может быть, я и на последнем плесе, и река не обещает мне впереди никакого еще локтя... Но не покоряется сердце последнему плесу». Писатель предстает перед зрителями как муж и отец — глава большой и дружной семьи.

Рассказ о съемках художественного фильма «Юнона и Авось», об авторах и создателях одноименного спектакля, ставшего символом российской культуры 80-х годов, о секретах его невероятной популярности.

Фильм рассказывает о православном священстве. Герои фильма — три попа. Первый в прошлом богемный художник, второй — провинциальный мальчишка, прошедший Афганистан, а третий — продолжатель древнего поповского рода.

«Рожденные в СССР» — фильм о детях, родившихся где-то в середине 80-х. В начале 90-х им было по 7 лет, тогда же в стране начали происходить известные события. Скорее всего, одной из идей авторов было показать жизнь простых советских детей на фоне перемен в стране. Дети были подобраны из абсолютно разных культурных и социальных слоев общества, и о каждом из них сняли сюжет. Через семь лет та же съемочная группа разыскала тех же детей и сняла вторую серию фильма — «14-летние. Рожденные в СССР». Общая идея та же: как дети растут в теперь уже постперестроечной России (как выяснилось, в России остались далеко не все).