А не подсыпать ли ещё пороху?
Мнение литературного обозревателя, лауреата всяческих литпремий Евгении Коробковой:

Скрытый текст

Дылда: странная история о лесбиянках, победивших в войне
На больших экранах - "Дылда" Кантемира Балагова. Кино про двух лесбиянок, победивших немцев, завоевало приз за лучшую режиссуру в конкурсной программе "Особый взгляд" в нынешних Каннах.
Кантемир Балагов - очень молодой режиссер. Ему всего 27 лет. До 25 лет жил в Нальчике, работал бухгалтером и не помышлял о том, что так прославится. Слава пришла два года назад, когда фильм "Теснота" сенсационно получил в Каннах престижный приз ФИПРЕССИ. О молодом даровании моментально заговорили все, Балагов стал звездой. Как пишут недоброжелатели (может, брешут), с тех пор одевается только в Баленсиага, пьет только "Эвиан", позирует с Катрин Денев и - пытается оправдать авансы, щедро отмеренные киномиром.
С того момента, когда кино получит какой-нибудь приз в Каннах просто взять и сказать о нем "это богородицы сбор" - становится нельзя. Однако история, рассказанная в "Дылде" выглядит настолько неправдоподобной во всем, что я, грешным делом, подумал, будто фильм - это что-то типа передачи "Куклы", где стебутся над политикой. Этим соображениям очень способствовал облик главного героя, маменькиного сыночка Саши (актер Игорь Широков). Мало того, что Саша выглядит точь-в-точь как один политик, так он ещё ездит по Ленинграду на мерседесе в робкой надежде переспать с какой-нибудь фронтовичкой.
Так что я смотрел, весело смеясь и ожидая какое -нибудь политическое откровение, пока к середине не понял, что это никакая не пародия. Молодой режиссёр на голубом глазу снимал «фильм про войну» так, как он себе это представляет. И, осознав это, я с горя заснул и больше не просыпался.
Что мы имеем. Режиссер Балагов порезал в винегрет разную трэшачину: эвтаназию; смерть маленького ребёнка; лесби-тему, проституцию, секс на троих из «Рассказа служанки», суррогатное материнство, доносы и шантаж.
Но чтобы зрители вдруг не подумали, будто смотрят передачу «Ты не поверишь»: сплетни, скандалы, сенсационные расследования и бред сивой кобылы, - режиссер придал фильму культурности, сняв сцены в красно-зеленых тонах под Вермеера и внедрив в уста главной героини заковыристые фразы в стилистике Платонова, вроде: «Человека внутри хочу».
Теперь вкратце перескажу сюжет до половины. Послевоенный Ленинград. Высокая и нелепая Дылда трудится в госпитале и часто «зависает» в неведомом припадке. Во время одного из таких припадков Дылда задавила собой ребёнка, трехлетнего Пашу. Как раз с войны возвращается дылдина подруга-зенитчица. Оказывается, что ребёнок, которого придушила Дылда, был на самом деле ребёнком зенитчицы. Она его отдала подруге на воспитание, а потом ушла мстить за убитого мужа.
Поскольку подруга потеряла способность иметь детей, то решает использовать в качестве пробирки Дылду, чтобы та ей сделала нового ребёнка взамен угробленного.
Осеменителем почему-то выбран главврач больницы. Конечно же, спать с Дылдой он не хочет, ибо та абсолютно не едабельна. Но поскольку Дылда по его наущению делает эвтаназию парализованным бойцам, то зенитчице есть чем шантажировать главврача. Мужик, тяжело вздохнув, достаёт из широких штанин... (Здесь следует сцена из сериала «Рассказ служанки», когда соитие со служанкой происходило в присутствии жены).
Пока я не уснул, успел понять, что пробирка из Дылды - примерно такая же, как рассказчик из Балагова. Попытка рассказать историю - рассыпается. Разрозненные куски неправдоподобны и нелепы, а прием "чем случайнее, тем вернее" - работает не всегда.
Ну да, был у Бунина эпизод, когда немая кухарка "приспала", задавила во сне ребенка. Но то было, во-первых, во сне и, во-вторых, ребенок был маленький. Но не могу представить, чтобы женщина, почувствовав приближение припадка, целенаправленно падала на ребенка, а взрослый мальчик не смог бы выбраться из-под тощей тетки. (Оставляю за скобками, что начинать произведение со смерти ребенка - прием ниже плинтуса).
Ну да, был у Платонова рассказ, как ветеран войны, вернувшийся обрубком, выбросился из окна, чтобы не мешать жене жить. Но ни за что не поверю, чтобы жена, едва узнав, что ее погибший муж жив - пошла просить доктора об эвтаназии...
Ага, было у Горького в "Супругах Орловых", что мать и отец недолго горюют об умершем полуторагодовалом ребенке, в надежде иметь нового. Но все же не так, как в кино, когда тетка, узнав о смерти сына, сломя голову несется на лядки, в надежде заиметь нового ребенка.
А ведь первые двадцать минут казалось, что фильм хорош. Лучший его эпизод: маленький Паша стоит один напротив группы перебинтованных солдат. «Покажи, какое-нибудь животное», – просят бойцы. - Мышку, там, птичку, собачку...
А Паша стоит как вкопанный, не реагируя на просьбы.
- Да он не видел никогда ни мышки, ни собаки. В блокаду всех сожрали, - догадывается кто-то.
На этом косплей Сокурова заканчивается и начинается долгая и беспощадная кинокака.
Но чем дальше, тем больше кажется, что в образе маленького мальчика, оцепеневшего от пристальных взоров киносообщества, Балагов запечатлел себя самого. И что нечего-то ему на самом деле было показывать. И что нелепая красно-зеленая Дылда погребла под собой не только мальчика Пашу.

Не очень люблю фильмы про советский союз, но тут на удивление вдохнули свежую историю в избитую тему. Сложные любовные, сексуальные и человеческие взаимоотношения на фоне советского триллера. Больше понравился, чем нет, хотя скучно смотреть на всеобщую скованность. Весь фильм все герои как забитые мыши: шу-шу, шу-шу, по углам.